О прожитом и пережитом Сурена Акопова (стихи на армянском языке)

Джон Суренович Акопов принёс в дар нашей библиотеке недавно изданный томик стихов «О прожитом и пережитом». На этот раз поэт и публицист выступил в роли составителя этого сборника и благодарного сына своего талантливого отца Сурена Седраковича Акопова. Все стихи написаны на армянском языке, ни разу до этого не были изданы отдельной книгой, хотя и написаны в основном в первой половине двадцатого столетия. Мы с нетерпением будем ждать перевода этих стихов на русский, который  в ближайшее время планирует осуществить Джон Суренович, считая это своим сыновним долгом. Каневчанам будут интересны эти стихи не только потому,  что они написаны сердцем и душой много пережившего человека, но и потому что они впитали в себя дух времени, стали культурным артефактом нашей общей истории. Ведь Сурен Седракович – наш земляк, много лет работавший корреспондентом нашей районной газеты, председателем Сладколиманского сельсовета, потом там же библиотекарем. Историю его жизни рассказал в своём предисловии к книге автор-составитель – Джон Суренович Акопов. Здесь мы его полностью представляем с согласия автора.

ОБ АВТОРЕ И КНИГЕ

Отец мой, Сурен Седракович Акопов (Рашмаджян), родился в Западной Армении, в г. Карс (ныне – территория Турции) в начале ХХ века. Подростком работал учеником продавца в лавке у турка. Во время геноцида армян озверевшие османы в одночасье закололи штыками десять его братьев и сестёр. Сам он чудом спасся, сумев убежать на вокзал, к отступающим русским войскам. А отец Седрак и мать Гайкануш, прибежав домой, увидели страшную картину: окровавленные тела их убитых детей лежали по всему двору, из дровяного склада доносились стоны (турки, исколов штыками маленькую Хосров (Асю) и посчитав, что она уже мертва, бросились в другие дома армян творить своё чёрное дело). Оставив убитых детей во дворе и ничего не зная о судьбе отсутствовавших в это время в доме своих родителей, Седрак и Гайкануш завернули истекающую кровью дочь в одеяло и бежали на вокзал искать защиты у русских войск. Там же, случайно, они встретили сына Сурена. Началась тяжёлая жизнь скитальцев.

С отступающими русскими войсками добрались до Еревана. Но страх перед турками был настолько велик, что семья вместе с другими беженцами двинулась вглубь России, ища защиту и кров у своих братьев по вере и оружию. Некоторое время жили в г. Владикавказ (Осетия), где у здания армянской церкви, на берегу реки Терек, был разбит лагерь для беженцев. Чтобы как-то пропитаться, одни работали в хозяйствах зажиточных осетинов, другие собирали в лесу, в горах дрова и обменивали их на одежду и любую, самую скудную пищу. Там же, в лагере, они встретили своих родственников. Холод и болезни делали своё дело. Особенно тяжело было детям, старикам, больным. Люди, по словам отца, массово умирали, не находя должной помощи и поддержки. Вместе с другими беженцами решили перебираться на Кубань – родину казаков, живших и служивших в Карской области. По дорогам скитаний были ограблены бандами горцев. Даже то немногое, что было тщательно спрятано под верхней одеждой, было отобрано бандитами. В пунктах раздачи пищи из-за трудного произношения фамилии Рашмаджян (возможно, Рашмаджянц) всех родных отца стали называть Акоповыми (вероятней всего, по имени одного из дядей отца – Акопа, самого активного из них). Позже, выдавая справки, всех записали Акоповыми. Так, вслед за родиной была утеряна и фамилия древнего рода карских армян – Рашмаджян. В г. Краснодаре для беженцев были организованы пункты временного проживания. Местные органы власти, казачество, армянская община города оказывали посильную помощь: обеспечивали беженцев одеждой, пищей, трудоустраивали. Жили в тяжелейших условиях… Сотни людей размещались в одном бараке. Не было даже элементарных условий для проживания. Полная антисанитария… Сурен начал работать на краснодарском кожевенном заводе № 8. Его отец Седрак – на бойне. На собранные деньги купили полдома рядом с городским кладбищем. На заводе отец проявил себя активным, политически грамотным рабочим. Воспоминания о пережитом волновали его душу. Было желание написать о всех перенесённых ужасах, о тоске по своей родной земле. Однако из-за политики большевиков и особенно после заключения в 1921-м году (без согласия армянского народа) русско-турецкого договора «О дружбе и братстве» тема геноцида армян была по сути под запретом. Но молодость брала своё: начал писать статьи в газеты, стихи на родном языке. Его первая статья, как пишет заслуженный журналист Кубани, писатель-краевед Валентин Цветков, была напечатана в 1926-м году в краснодарской газете «Красное знамя». Под всеми публикациями отца стояла фамилия Акопян. Одним из его увлечений был французский язык, которым он владел в совершенстве. С 1926 года Сурен Акопов был корреспондентом краевой газеты «ГРО» - органа Азово-Черноморского крайкома ВКП(б). Издательство размещалось в г. Ростове-на-Дону (проспект Будённовский, № 81). Позже, в справке № 125 от 16 мая 1935 года (все указываемые документы публикуются в книге), было отмечено, что «тов. Акопов Сурен с 1926 года состоит корреспондентом краевой армянской газеты «ГРО». А также то, что он одновременно состоит членом Азово-Черноморской армянской секции пролетарских писателей по реорганизации ассоциации писателей, и его стихи печатались и печатаются в газете «ГРО». Справка подписана ответственным секретарём Вартаняном.

В конце 20-х и в начале 1930 года Сурен Акопов (Акопян) – актёр армянского драмкружка «Краевой пищевик» в г. Краснодаре. В 1930-1931 годах он работает актёром в Первом государственном инструктивно-передвижном Армянском театре при Крайсовнарпросе (сектор искусств) г. Ростова-на-Дону. Согласно справке № 82 (102) от 07 июля 1931 года уволен по собственному желанию. Как активного представителя рабочего класса, комсомольца Сурена Акопова направляют на курсы при Совпартшколе. Возможно, это и было причиной увольнения из театра. Газеты уже пишут о нём как о молодом, талантливом и перспективном поэте, журналисте. По окончании курсов его выдвигают на ответственную работу. На заседании Президиума Национального Совета при Горсовете от 11 октября 1931 года рассматривается вопрос «О выдвижении т. Акопяна на должность Зав. Национальным отделом Госиздата». В принятом постановлении записано: «Выдвинуть тов. Акопяна на должность Зав. Нац. Отделом Госиздата как рабочего пролетарского писателя в порядке выдвижения». Выписка из протокола № 6 подписана ответственным секретарём Красгорнацсовета Тумасовым.

Сурен Акопов писал много – статьи в газеты, стихи, очерки. На отдельные его стихи создавались песни. Так, в содружестве с армянским композитором С. Меликяном на слова Сурена Акопяна была написана песня «Мер колхозы ардера трактора варуме» (наши колхозные поля пашут трактора), ставшая ещё до войны в Армении народной песней. Она часто звучала на радио, за праздничными столами. Её содержание о том, как колхозные поля, вспаханные тракторами, расцвели и наполнились урожаем, и подобно морю волнуются пшеничные колосья… О том, что тысячелетняя мечта о новой жизни реализовалась и дала новое дыхание нивам.

С началом массовой коллективизации на Кубани интересы властей Краснодара, искавших выход, как разгрузить город от беженцев, совпали с желанием последних обрести возможность жить компактно по своим обычаям и традициям, заниматься сельскохозяйственным трудом… Всё было сделано по-большевистски быстро. В начале 1930 года в Кубанский окружной комитет ВКП(б) от проживающих в г. Краснодаре армянских семей беженцев поступило коллективное заявление с просьбой разрешить им создать свой колхоз и выделить необходимое количество земли. И такой колхоз властями края было разрешено создать армянским беженцам в 120 км от Краснодара на землях Каневского района, где ещё ранее проживали отдельные семьи армян.

3 марта 1930 года на железнодорожную станцию Каневская прибыл пассажирский поезд с 96-тью армянскими семьями. После краткого митинга, состоявшегося там же, на вокзале, переселенцы на 80-ти подводах, предоставленных местной властью, отбыли к хутору Сладкий Лиман. Рядом с этим хутором, вдоль берега реки Мигуты, впадающей в Сладкий Лиман, с помощью районных властей, местных казаков, с хлебом и солью принявших переселенцев, началось строительство домов (хат), хозпостроек. На земле Кубани появился и начал свою историю армянский хутор и колхоз с одноимённым названием – Трудовая Армения. В разные годы его председателями были Хачатурян, Торосян, Улоян и другие армяне-переселенцы. В 1946-м году его возглавил Огурцов, а с 1947-го и вплоть до укрупнения колхозов в 1951-м году – Кулагин. Сурен Акопов впервые посетил Каневской район в 1926-м году. Свою первую статью в районную газету «Знамя ударника», первый номер которой вышел 15 мая 1931 года, он написал уже в первые дни её создания. Писал отец о строителях новой жизни, активистах социалистического переустройства села – таких, как Арам Маргосян, Хачатур Нагабедян, Семён и Маро Торосян, Игнат и Арпине Саркисян, Сергей и Грануш Саакян, Сирануш Бедоян (Максудян), Мисак и Астхик Улоян и др. На протяжении всей своей жизни он оставался активным корреспондентом районной газеты. В начале 1932 года, после окончания партшколы Сурен Акопов, уже ставший коммунистом, направляется в Каневской район секретарём партячейки колхоза «Трудовая Армения» для организации его эффективного становления. Приехал не один, а с молодой женой Люсик Согомоновной Григорян – моей матерью. Её семья была вырезана турками в селе Гаджи-Назар близ города Александрополь (Гюмри). В возрасте 5-ти лет она бежала с трёхлетним братом и другими сельчанами от турецкого кинжала. Потеряла по дороге смерти брата, искала его всю жизнь, но так и не найдя, умерла с неисполненной мечтой. В детстве находилась в созданном американскими волонтёрами в г. Ленинакане сиротском приюте (детдоме). По имени одного из них в благодарность за спасённую жизнь назвала меня Джоном. Проживавший в г. Краснодаре брат отца Арутюн Григорян, узнав о Люсик от односельчан, перевёз её в свою семью и воспитывал как дочь вместе с родным сыном Пайлягом. Там же, в Краснодаре, на одном из литературных вечеров она познакомилась с молодым поэтом Суреном Акоповым.

Возглавляя в сложное время партячейку, отец продолжал заниматься и творческой деятельностью. Писал статьи, стихи. Печатал их в газетах района, края, в Армении. Переписывался со многими писателями, поэтами, выписывал почти все газеты и журналы, издаваемые в Армянской ССР. В хуторе работала армянская школа во главе с большим энтузиастом Авакяном, был создан и армянский любительский театр, где роли исполняли простые труженики колхоза. В 30-е годы отцом была подготовлена к изданию книга стихов. Но случилось непредвиденное. 26 апреля 1938 года Ростовское областное армянское издательство «Большевик» (Ворошиловский проспект, 27) сообщило отцу о том, что его стихи были полностью отредактированы для книги и подготовлены к печати во втором квартале 1938 года. Однако вследствие пожара, случившегося 1 апреля 1938 года, все стихи сгорели, и издать книгу не получилось. Рекомендовали продолжать писать и публиковать стихи, а в дальнейшем издать сборник. Несмотря на перенесённое потрясение (многие из стихов не остались в черновиках) Сурен Акопов продолжал творческую деятельность, писал стихи, печатался в газете Краснодарского края «Берки Амар», в АССР.

В ноябре 1938 года, в соответствии с телеграммой ОРПО крайкома партии от 14.06.1938 г. Сурен Акопов был направлен Каневским районным комитетом ВКП(б) в г. Геленджик на восьмимесячные курсы парторгов.

С первых дней Великой Отечественной войны и вплоть до её победного завершения Сурен Акопов находился в рядах защитников Родины. В 1942-м году стал помощником начальника Загранпоста г. Моздока, затем старшиной и парторгом автоматной роты 3-го стрелкового батальона 129-го ЗСП. Был и председателем товарищеского суда сержантского состава. В 1945-м году окончил дневное отделение дивизионной школы партийного актива.

Вернувшись с войны, девять трудных послевоенных лет возглавлял Сладколиманский сельский совет. Вместе со всеми поднимал разрушенное войной хозяйство хуторов Сладкий Лиман, Борец Труда и Трудовая Армения. В 1954-м году при укрупнении сельских советов отец отказался покинуть родной армянский хутор и возглавить совет в станице Стародеревянковской. Перешёл работать в библиотеку хутора Сладкий Лиман, где мог спокойно продолжать заниматься творческой деятельностью. Был награждён знаком «Отличник культуры СССР», Почётной грамотой.

С женой Люсик Согомоновной он вырастил троих детей. Старшая – Амалия, 1934 года рождения, после окончания краснодарского пединститута более 30-ти лет проработала филологом в школах Каневского района. Сын Гамлет, 1936 года рождения, писал стихи, прекрасно рисовал. Я, младший сын, родился в 1941-м году. 32 года прослужил в Вооружённых Силах СССР. Из них около 25-ти лет преподавал в высших военно-учебных заведениях МВД СССР. Полковник гвардии в отставке. Награждён 18-тью орденами, медалями, знаками отличия. Среди них и орден «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР III степени». Доцент. Автор более 20-ти научных работ по проблемам военной психологии и педагогики. Член Союза журналистов Российской Федерации. Автор книг «Отцом пройдённая земля», «Раны, передающиеся по наследству», «С любовью к жизни», «Под небом России», «Души осенний листопад», «Геноцид армянского народа: история, уроки, реальность» (монография в соавторстве с членом Совета Европы, генералом армии, академиком Игорем Бондаренко, изд-во: Европейская академия безопасности и конфликтологии, г. Братислава, издана на русском и английском языках), «Мысли вслух» и др. Лауреат многих краевых литературных конкурсов.

Кроме своих детей Сурен и Люсик воспитали как родных двух сестёр Сурена, оставшихся без родителей в детском возрасте. Одна из них, Гайастан, всю жизнь проработала в колхозе. Другая, Мария, почти полвека посвятила профессии доярки коров в родном армянском хуторе, за доблестный труд награждена тремя орденами, участница ВДНХ.

С благодарностью относясь к России, русскому народу, отец всю жизнь мечтал вернуться в свой родной город Карс. Долгие годы хранил ключи от дома. Однако по многим причинам его мечта так и не сбылась. Умер Сурен Седракович Акопов (Рашмаджян) 13 марта 1976 года. Похоронен на кладбище хутора Сладкий Лиман. Его прах покоится рядом с прахом жены, сестёр, сына и многих других армян, мечтавших, как и он, возвратиться когда-нибудь на свою историческую землю в Западную Армению.

После похорон отца, торопясь на службу, я взял с собой лишь часть его архива в надежде, что всё остальное пересмотрю и заберу во время отпуска. К сожалению, после моего отъезда оставшиеся в доме рукописи, в том числе и стихи, написанные с 1963-го по 1976-й год, были бесследно утеряны.

Готовя книгу к изданию, я долго размышлял над тем, в какой последовательности печатать стихи отца. Была мысль оставить так, как они подобраны им в оставленных тетрадях, – лирические, фронтовые… Казалось, что это самый правильный и простой вариант. Но возвращаясь в памяти ко всему, что пришлось пережить человеку, изгнанному подростком со своей прекрасной исторической Родины, потерявшему в одночасье десять своих братьев и сестёр, видевшему их мученическую смерть, пытавшемуся найти себя и свою вторую Родину на земле Кубани, в России, отправленному из города, где уже было любимое дело, в сельскую местность, пережившему трудности коллективизации, ужасы войны, сложности послевоенной жизни, решил печатать их в хронологическом порядке. Ведь так, на мой взгляд, они более системно отражают всё, что было пережито моим отцом. И ещё. Я не стал перепечатывать стихи. Оставил их в оригинале. Пусть с опечатками и, возможно, даже с ошибками. Стихи были его жизнью. Помню, как холодными и голодными послевоенными вечерами, при свете керосиновой лампы, грея об её стекло замёрзшие руки, он сочинял строки своих стихов. Читал их моей матери. Потом снова писал, переписывал… И так каждый день, всю свою жизнь. Пусть всё останется так, как было. В каждой рукописной строке я вижу отца – человека, каждый день вспоминавшего свою прекрасную Родину, верившего, что наступит тот час, когда и он, и все беженцы-армяне (а если не они, то их дети, внуки) возвратятся к своим очагам на свою благодатную святую землю. А о том, как жилось одному из беженцев, даже в такой дружественной стране, как Россия, читатель узнает, прочитав его стихи.

Джон Акопов

(Рашмаджян).