У каждого свой Чехов (статья В.Богданова к 125-летию пребывания писателя на Кубани)

В последнем июльском номере газеты «Кубань сегодня» я прочитала интересную статью, написанную к 125-летию посещения нашего края всемирно известным писателем Антоном Чеховым. Это была уже вторая поездка Чехова на Кубань, а первая случилась 133 года назад, в июле 1888 года, во время путешествия вдоль Чёрного моря, начиная от Новороссийска. Впечатления от увиденного позднее нашли отражение в повести «Дуэль». Надо сказать, А.П. Чехов неоднократно бывал на Кубани (1896, 1899, 1900, 1901 гг.), встречаясь с «городом будущего» – Новороссийском. Хотя, строго говоря, Новороссийск в те времена Кубанью никто не называл, это была Черномория, не входящая в состав нашего края. Но Чехов всегда хотел посетить и Кубань, которая тогда считалась особенной землёй, легендарной казачьей вольницей. В рассказе писателя «Барыня» и драматическом этюде «На большой дороге» Кубань выступает как романтический образ: «А как хороша Кубань!.. Какое чудное приволье на Кубанских степях! И жизнь там шире, и лето длинней, и народ удалее». В воспоминаниях о писателе часто цитируются очень тёплые слова Чехова о казаках: «Сколько здорового жизненного юмора раскрыто в душе малороссов и ваших казаков. Я знал некоторых: это такие интересные люди, у них цельные независимые характеры, независимее, чем у наших крестьян. Может это зависит от большей материальной обеспеченности, от лучших условий жизни. Да, наши крестьяне, далеко им до казака. Ни силы у них такой, ни земли хорошей». Когда Антон Павлович в Воронеже познакомился с Фёдором Щербиной, то сразу ему сказал: «Я если не казак, то сосед казаков… из Таганрога». Да и в быту московские писатели, например, часто говорили Чехову «вы наш вольный казак». Конечно, мы только можем гордиться, что Чехов любил наш край, его жителей, но мы любим его творчество не за эту причастность к Кубани, у каждого читающего человека свой Чехов. Вот, например, как пишет Виктор Богданов в своём очерке «Человеку нужен весь земной шар»: «Мне нравят­ся его глубокие мысли. Как, например, в рас­сказе «Крыжовник». «Счастья нет и не должно быть, а если в жизни есть смысл, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чём-то более разумном и великом».

ЧЕЛОВЕКУ НУЖЕН ВЕСЬ ЗЕМНОЙ ШАР

К 125-ЛЕТИЮ ПРЕБЫВАНИЯ ЧЕХОВА НА КУБАНИ

  В притче Льва Толстого «Много ли человеку земли нужно» писатель говорит, что человеку нужно три аршина. То есть столько, сколько требу­ется для погребения человека. Чехов, полемизируя с великим старцем, писал: «Человеку нужны не три аршина земли, а весь земной шар». Толстой призывал жить просто, в труде до­бывая хлеб свой. Считал чуждым стремление к богатству, приобретательству. Это была жиз­ненная позиция великого гуманиста, и он её придерживался всю жизнь. Чехов, говоря, что человеку нужен весь мир, смотрел на проблему с нравственной точки зре­ния. И с этой точки зрения ему трудно что-ли­бо противопоставить. Отсюда и его ставшая крылатой фраза: «В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и душа, и одежда». Он ви­дел несовершенство общественного устрой­ства мира, несовершенство человека и мечтал о человеке совершенном. Хотя понимал, что он появится, может быть, ещё через сотни лет.

Моё знакомство с творчеством Чехова на­чалось в раннем детстве, когда я прочитал его рассказ «Каштанка» и запомнил на всю жизнь. Почему? Рассказ подкупил меня своей чело­вечностью. В центре рассказа больной маль­чик. Он просит отца, чтобы тот привёл слона. Больной умирающий сын просил, казалось, о несбыточном. Но случилось чудо. В город при­ехала цирковая труппа, и в ней оказался слон. Отец мальчика бросился к хозяину цирка и, заплатив немалые деньги, умолил его приве­сти слона к дому с больным мальчиком. И ког­да мальчик увидел слона, пошёл на поправку.

Больной Чехов отправился в невероятно да­лёкий и трудный путь на Сахалин, чтобы воочию увидеть нечеловеческие страдания каторжан, чтобы рассказать о них и, возможно, помочь облегчить их участь. Через воздействие печа­ти на сознание власти предержащие. Публика­ция очерков действительно имела огромный общественный резонанс. Но для здоровья са­мого Чехова поездка, по сути, нравственный подвиг, оказалась губительной. Почему успешный писатель, чьи произведе­ния волновали миллионы читателей, мог купать­ся в волнах признания, а Чехов не мог быть довольным жизнью, радоваться ей, зная как многим в этом мире плохо? В том числе зная о невероятно трудной жизни каторжников на да­лёком острове. Каждый ли из нас способен на такой подвиг? Отправиться за тысячи киломе­тров, терпя бытовые, погодные, дорожные неу­добства дороги, чтобы своими глазами увидеть, как человек угнетает другого человека, не испы­тывая при этом никаких моральных страданий.

Всё творчество Чехова — о жизни обыкно­венных людей. Без пафоса, без литературного украшательства. Чехов заставляет своих героев осознавать обывательскую пошлость собствен­ного существования. Будь то рассказы, повести или пьесы. Кстати, самое знаменитое выраже­ние Антона Павловича: «В человеке всё долж­но быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли. Часто я вижу прекрасное и лицо, и такую одежду, что кружится голова от востор­га, но душа и мысли — боже мой!» — это слова Астрова в пьесе «Дядя Ваня» об образе жизни Елены Андреевны. Крылатое выражение стало для многих путеводной звездой в жизни, где так много несправедливости.

Другую, вольную, более наполненную смыс­лом жизнь, Чехов увидел впервые на юге, в жиз­ни казачества, куда приехал впервые в июле 1888 года. Приехать на юг, в Новороссийск, ещё за два года до его приезда, звал брат Алек­сандр, служивший в Новороссийской тамож­не и мечтавший здесь обосноваться надолго. Купил землю, начал строить дом. Звал Антона, только что получившего диплом врача, тоже по­думать о покупке земли в городе у моря и, воз­можно, строительстве дома. Александр писал Антону, что врачей здесь страшно не хватает и ему хватит здесь прак­тики.

В одном из других писем Александр писал Антону, что сочиняет книгу «Город будущего» — об истории Новороссийска. В планах Александ­ра был ещё и роман или повесть. О местной жизни портового города. Антон поощрял брата, давал советы, говорил, что книги могут прине­сти неплохой доход. Но мечтам Александра не суждено было сбыться. Брат считал постыдным проверять чужие вещи на таможне, рыться в них, поэтому боль­шую часть пропускал, не досматривая. Начальство было недовольно его работой, преду­преждало и в конце концов уволило. Ко всем несчастьям брат заболел и ослеп. Остались долги за незавершённое строительство дома, и Александр вынужден был покинуть город у моря, который ему так нравился.

Видимо, описания красот города, гор, моря в письмах Александра Антону пришлись ему по душе и заставили его в конце концов приехать сюда в июле 1888 года пароходом из Феодо­сии, в разгар жаркого южного лета. На Антона Павловича природа Кавказа произвела неиз­гладимое впечатление. К тому же Чехова заинтересовало строительство железной дороги от Тихорецка на юг, к Чёрному морю. И он от­правился в большое путешествие по побере­жью Чёрного моря, открывая для себя новый мир. Звучный, красочный, полный солнечного света. Побывал в Туапсе, Сочи, Новом Афоне. Проехал по Закавказью. Посетил Батуми, Тиф­лис, Баку. Путешествие так захватило его, что он готов был пуститься в путь даже в Персию и Бу­хару. Но обстоятельства, по признанию Антона Павловича, не позволили осуществить задуман­ное. Полный впечатлений, Чехов возвратился в Москву, повидав напоследок Военно-Грузин­скую дорогу, о которой был много наслышан.

«Сердце трепещет, поражённое грандиозной кавказской природой, где всё кажется снови­дением» — признавался он в одном из писем. Более подробными впечатлениями он поде­лился в другом письме: «Природа удивитель­ная до бешенства. Всё ново, сказочно, глупо и поэтично. Эвкалипты, чайные кусты, кипари­сы, кедры, пальмы, ослы, лебеди, буйволы, си­ние журавли, а главное — горы, горы и горы без конца и краю». Впечатления надолго завладели душой пи­сателя. Через три года, в 1891 году, будучи в Италии, Чехов писал: «Горы, пропасти, снеж­ные вершины, которые я видел на Кавказе и на Цейлоне, гораздо внушительнее, чем здесь».

В 1896 году была создана Черноморская гу­берния с центром в Новороссийске, именно с этого года идёт отсчёт пребывания Чехова на Кубани. Уже известный тогда писатель проехал по маршруту Тихорецкая — Армавир — Екатеринодар — Новороссийск. Впечатления от этой поездки отразились в повести «Дуэль». В произведении живо передана атмосфера юга, ку­рортных городов Черноморья.

Но писатель не оставляет желания ещё раз побывать на черноморском побережье. Вес­ной в письме А.С. Суворину он сообщает, что в конце лета поедет на «русский юг», а к зиме — «в Сочи, где, как говорят, тепло и не бывает морозов». В июле 1899 года Чехов снова в Новорос­сийске. Легенда гласит, что именно в этот при­езд писатель познакомился со своей буду­щей женой — артисткой Ольгой Леонардовной Книппер. Но другие источники утверждают, что это не более чем легенда. С чем решительно не согласны новороссийцы. Очень уж им хочет­ся, чтобы именно в их городе состоялось зна­менательное знакомство Антона Павловича с Ольгой Книппер. Следующим летом, уже в 1900 году, Чехов от­правился на черноморское побережье в ком­пании друзей: Максима Горького, знаменито­го художника Виктора Васнецова и доктора А.Н. Алексина. Горький ранее работал на стро­ительстве шоссейной дороги от Новороссийска до Туапсе. И ему было интересно посмотреть, как изменились эти места после его отъезда. Горький высоко ценил творчество Чехова и рад был составить ему компанию в поездке на юг.

В 1901 году писатель последний раз посе­тил Кубань проездом из Башкирии, где лечил­ся кумысом. Возможно, по совету Л.Н. Толсто­го, который бывал в этих местах раньше Чехова и мог дать дельные советы. С черноморского побережья из Новороссийска уже знакомым маршрутом Чехов вместе с женой Ольгой Книп­пер отплыл в Крым, где в 1899 году построил дом. Решив обосноваться в Ялте. Причин для переезда в Крым было несколько. Болезнь. Бла­гоприятный для больного воздух Ялты. И еще одна веская причина, о которой Чехов жало­вался в письме А.С. Суворину еще 29 декаб­ря 1895 года: «С 23 декабря у меня топчется народ. И я никак не могу её кончить (рассказ «Моя невеста»). И я тоскую по одиночеству. А когда остаюсь совсем один, то здесь я чув­ствую отвращение к прожитому дню».

Но, обосновавшись в Ялте, где он много ра­ботал, Чехов теперь скучал по Москве. Зазывал к себе в гости московских друзей — писателей, артистов, художников. Мы, кубанцы, можем гордиться, что Чехов любил наш край, его потрясающую природу, гостеприимное море, откры­тых и вольных казаков. Иначе чем объяснить такую его привязанность к югу, к Черномории, о которой, признавался Антон Павлович, мож­но писать только сказки?

Подводя итог пребыванию Чехова на Куба­ни, надо сказать, что был он в нашем крае в основном проездом. И если говорить о влия­нии Кубани на его творчество, трудно конкрет­но назвать какие-либо произведения, кроме «Дуэли». Но бесспорно одно: природа нашего края, приморские города, курортная атмосфе­ра, безусловно, оказали влияние на творчество писателя в целом.

Антон Павлович Чехов давно стал признан­ным в мире классиком. Помню, во время туристической поездки по Скандинавии мы, группа молодёжи, знакоми­лись с достопримечательностями Стокгольма. Проходили по театральной площади и неожи­данно перед шведским национальным театром увидели памятник Чехову. Спросили проходив­шую шведку, как памятник русскому писателю, драматургу оказался в столице Швеции. И ус­лышали ответ: «В Швеции любят Чехова. Писа­теля, драматурга. Его книги издаются на швед­ском, а пьесы идут в театрах страны. Чехов один из немногих писателей оказался вне политики. Он пишет о жизни простых людей, такой, какая она есть. Без пафоса и излишнего драматизма. И это близко народам разных стран». Чехов многие ситуации, героев своих произ­ведений, подсмотрел в жизни. Мы, группа журналистов, ехали на родину Че­хова — в Таганрог — из Ростова-на-Дону. И ско­ро по выезде из города, большого и шумного, оказались в степи, поросшей бурьяном, никог­да не знавшей плуга. Высоко в небе плавали орлы, высматривая добычу. Подпирали небо редкие древние курганы. Мы сразу вспомнили повесть Чехова «Степь». Пейзаж, который мы сейчас видели, был нарисован писателем уди­вительно точно. Мог ли Антон Павлович предположить, что когда-то на его родине, в Таганроге, откроет­ся магазин-музей, точь-в-точь такой, как тот, в котором служил его отец Павел Егорович и от­куда был вынужден был бежать из-за долгов, чтобы не оказаться в долговой яме?

В Таганроге жизнь семьи Чехова сло­жилась неудачно, но таганрожцы оказались нез­лопамятными. В память о великом земляке, отце писателя и драматурга, открыли мага­зин-музей. Мы вошли в него и обомлели. В ма­газине на редкость точно была воссоздана ат­мосфера второй половины XIX века. Словно мы, журналисты, перенеслись в машине вре­мени из нашей эпохи в эпоху стремительного экономического роста России последней чет­верти XIX века. Мне довелось побывать во многих разных музеях мира. И тем не менее я был не меньше впечатлён скромным музеем-магазином отца Чехова, где на полках стояли чугуны, кружки, стаканы, лежали пучками свечи, висели хому­ты, стояли весы. Одним словом, было здесь всё, что могло потребоваться для жизни в то время. И если бы в магазин вошли барышни в кисей­ных платьях и расшитых платках, мы бы их как должное. Важно, что рядом с музеем стоят не совре­менные безликие многоэтажки, а приземистые тяжёлые из кирпича купеческие дома за высо­кими заборами. Тоже из прошлого, прочные и несокрушимые. В домах — окна со ставнями и железными шворнями от лихих людей. А потом через площадь, в саду, мы увидели тщательно выбеленный известью домик-музей Чеховых. Со скромной мебелью внутри. Запомнил одну двуспальную кровать, засте­ленную белоснежным покрывалом и с горкой подушек. Говорят, подлинную. Ту, на которой спали родители Антона Павловича. Здесь и ро­дился будущий писатель, прожил двенадцать лет и был увезён в Москву. Хотя родители были бедные, но положили все силы, чтобы дети получили образование. Служил Павел Егорович в Замоскворечье продавцом-приказчиком в магазине редкого самодура И.Е. Гаврилова, которого за жесто­кое обращение с работниками называли план­татором. Позднее Чехов выведет его в одном из своих рассказов.

Последнее пристанище Чехова — Ялта. Здесь судьба определила ему недолгую жизнь. Но он успел, будучи тяжело больным, построить дом на высоте, подальше от сырого и промозглого зимой моря, вредного для здоровья. Дом окру­жен цветниками и садом. Живи и твори. И Антон Павлович много писал. Мы с женой и дочерь­ми, впервые оказавшись в Доме-музее Чехо­ва долго стояли у стола, за которым рождались произведения, которым суждена долгая жизнь.

У каждого читающего человека свой Чехов с его изобразительным языком, колоритом, геро­ями, атмосферой и многим другим. Мне нравят­ся его глубокие мысли. Как, например, в рас­сказе «Крыжовник». «Счастья нет и не должно быть, а если в жизни есть смысл, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом».

За ялтинский период творчества Антон Павло­вич Чехов написал девять крупных рассказов, ставших классикой. В том числе рассказ «Дама с собачкой». Памятник его героям из бронзы установлен на набережной Ялты. Горький так отозвался о рассказе в начале января 1900 года: «Чёрт возьми, как хорошо Антоний написал «„Даму с собачкой». И писал Чехову: «Читал Даму вашу... никто не может пи­сать так просто о таких простых вещах, как вы это умеете. После самого незначительного ва­шего рассказа всё кажется грубым, написан­ным не пером, а точно поленом... Огромное вы делаете дело вашими маленькими рассказа­ми — возбуждая в людях отвращение к этой сон­ной, полумертвой жизни — чёрт бы вас побрал».

В Ялте Чехов создаёт, помимо рассказов, две ставшие знаменитыми пьесы: «Вишнёвый сад» и «Три сестры». Автор посылал их в Москву, в театр. А потом с нетерпением ждал отзывов. Таким, словно ждущим ответа или раздумыва­ющим над сюжетом нового произведения, скульптор изваял писателя — сидящим на скамье с видом на море в Ялте.

Всякий раз, приезжая в Ялту, мы с семьёй непременно ходим к памятнику постоять, по­молчать, подумать. Однажды, приехав в Ялту в очередной раз, свежим росистым утром, до начала жары, мы с семьёй подошли к дому Чехова и услышали томительную элегию Массне в исполнении Ша­ляпина. И Массне с его бессмертной музыкой, и Шаляпин с его могучим неповторимым ба­сом говорили, что всё проходит в этом мире — бессмертна одна красота. Как бессмертны про­изведения Чехова.

Виктор БОГДАНОВ    (По материалам газеты "Кубань сегодня")       

 Источник: Богданов В. Человеку нужен весь земной шар : к 125-летию пребывания А.П.Чехова на Кубани // Кубань сегодня. – 2021. – 30 июля. – С. 8.