ЗАРУБКИ
ПАМЯТИ
(поэма
военного детства)
Пахнут душистою, сладкою
Смолкою,
Тихо верхушками сосен
Качаются,
Эхом да стонами
Перекликаются
Чудо-Леса в нашем крае
За Волгою.
Богом забытые земли
Сиротские —
Знаю
— от Вас никуда мне
Не деться:
Вы —
моя юность, Вы — моё
Детство
—
Земли родные, Нижегородские!
***
Было. Конечно же, всё это
Было,
Ныне тем дням половина
Столетья,
Только о страшной поре
Лихолетья
Сердце по-прежнему
Не позабыло.
Детство! Детство моё
Незабвенное,
Что не уходишь ты, что
Не прощаешься,
Горькою памятью вновь
Возвращаешься,
Время далекое, время
***
Маленький дом под горою
В овраге,
Я среди братьев младший
И третий;
В сталинском, страшном том
Лихолетье
След от отца затерялся
В ГУЛАГе...
Здесь в сорок первом всех нас
Накрыла,
Разом развеяла детские
Сны
Злая, жестокая правда
Войны
Тыла.
***
Образы дней тех не ясны
И хрупки:
Стынут в убранстве пушистом
Берёзы,
К фронту ночами шагают
Обозы,
В инее лошади и
Полушубки.
Стёрлись из памяти сводки
И даты,
Только потом лишь душа
Содрогнулась:
Сколько ушло их, и сколько
Вернулось...
Где те обозы?
Где те солдаты?
***
Солнечно. Снежные искрятся
Сланцы,
Горло сжимает слёзный
Комочек:
Песню про «синенький скромный
Платочек»,
Пьяно обнявшись, поют
Новобранцы...
***
В прошлое вновь возвращаюсь
Упрямо,
Вспомню — и сердце слезами
Застелется —
Как же мы выжили всё-таки,
Мама?
Выжили… господи, даже
Не верится,
Холод, дымят, но не греют
Поленья,
Толстою наледью стынет
Окошко;
Ждём, когда сварится наша
Картошка,
Ночь и томит, и рождает
Виденья.
Странно: ни даты не помню,
Ни битвы.
Иней белеет в ночи
У порога,
Мать перед образом
Господа Бога
Тихо и страстно шепчет
Молитвы.
В свете окна её тень
Наклонилась...
Что ты просила?
О чем ты молилась?
Чтоб миновали нас страшные
Беды?
Хлеба насущного?
Скорой Победы?
Было ведь, помню, а словно
Наснилось...
***
Многим сегодня уже
Невдомёк,
Или не знали, или
Забыли
Тыла голодного страшные
Были,
И про военное слово —
«Паёк».
Время — всё дальше, а память –
Дороже:
Чёрного хлеба малая
Малость –
Как не легко она всем
Доставалась
Хлебная норма, господи
Боже!
О, знаменитые карточки
Хлебные!
Жизни и смерти знамение
Сущее —
Пусть не забудут вас ныне
Живущие;
Вам — мои лучшие гимны
Хвалебные!
Будь же ты проклята,
Благословенная,
Горького времени явь эта
Вящая!
И сиротливая,
И молчаливая
Очередь, ночью за хлебом
Стоящая!
***
Детство моё – как тяжёлые
Сны:
Помнится много, а верится –
Еле
Все эти долгие годы
Войны
Как-то ведь жили, что-то
Да ели?
К памяти будем строги
И честны —
Главное было — дожить
До весны:
Очень для многих — верьте —
Не верьте —
Жизнь начиналась после
Их смерти.
С первым теплом уходили
В дубравы,
Ели коренья и дикие
Травы
И начиналась эра
Ходьбы —
То — за малиной, то
По грибы.
Было подспорьем пусть
Не великим
Сбор то плодов, то лесной
Земляники.
Так до заката и
От восхода
Щедро кормила нас
Матерь-Природа,
Были всеядными: в
пищу
Годилось
Все что росло, что цвело
И плодилось.
Первые листья, первые
Травы...
В сердце осталась
Зарубка-примета —
Щедрая милость божьего
Лета,
Вечно зовущая тайна
Дубравы.
***
Голод — не тётка,
И не кума.
Страшно, когда на исходной
Позиции
Старой, матёрой, голодной
Волчицей
Тихо опять подступала
Зима.
Боль не уходит и правда
Жива:
Тыла голодного самое
Сущее —
Жизни и смерти слова
Всемогущие –
«Хлеб и картошка. Хлеб
И дрова».
Было. Конечно же, всё это
Было:
Лютые в избы вползали
Морозы,
В страшных тисках напряжённого
Тыла
Жилы последние рвали
Колхозы.
Очень жестоко и сразу –
По темени
Били законы военного
Времени...
Памяти давней моей
Острова —
Снежной позёмкой метели
Поющие,
Люди, тайком торопливо
Везущие
В санках к нетопленным избам
Дрова.
В дымке мороза плавится
Вечер-
Санки нагружены — лошади
Впору —
Легче, где ровно, трудно — где
В гору,
Больно веревки врезались
В плечи.
Надо еще, и еще
Приналечь:
Сварится ужин, растопится
Печь...
Старые, добрые
Чудо-Салазки!
Радость и грусть моей детской
Истории,
Вы — из волшебной страны —
Лукомории,
И — из моей непридуманной
Сказки!
***
Было. Конечно же, всё это
Было,
И ничего не поделаешь
Тут:
Был изнуряющий,
Всепоглощающий,
Крепкою волею спаянный
Поздно ложились. Вставали –
До солнышка,
В поле лелеяли каждое
Зернышко,
И познавали (ныне
Не модную)
С детства «привычку к труду
Благородную».
Перебираю, переживаю трудного детства
Трудные дни...
Господи, как оно всем помогало
И сохраняло.
И сберегало
Чувство какой-то всеобщей
Родни!
Плакали вместе, вместе
Молились,
Самым последним с ближним
Делились,
Я и теперь ощущаю
Всевластье
Общего горя и общего
Счастья.
И (да простят мне приём
Афоризма)
Не было в людях тогда
Сволочизма.
***
Помню: в школе стою
На линейке
В рваных опорках
И телогрейке.
Вроде смешно, а смеяться
Не гоже:
Как Вы учили нас, школьные
Маги,
Без букварей, без чернил
И бумаги,
А ведь учились!
Господи Боже!
Были, конечно, в военной той
Младости
И небольшие детские
Радости:
В сердце осталась давняя
Греза —
Чудо — из Елки и
Деда-Мороза…
***
Сколько бы длилась она
Неустанно
Долгая ночь из кошмара
И бреда?
Только, вдруг, радио-голос —
— «Победа!»
И торжествующий вопль Левитана!
Помню, как утром победного
Мая
Плакали люди, меня
Обнимая,
Плакали все, кто узнал,
И изведал,
Страшную цену
Великой
Победы.
Плакал и я, ощущая
Всевластье
Трудного, долгого, горького
Счастья...
*
* *
Было. Конечно же, все это
Было.
Нынче тем дням половина
Столетья...
Но этот день и те дни
Лихолетья
Детская память моя
Сохранила...
Источник: Тощев В.
Каневская моя сторона: стихи и песни. – Каневская, 1995. – С. 35.
Комментариев нет:
Отправить комментарий