Казачья история в новом романе Михаила Джунько

Уроженец ст. Новодеревянковской Михаил Джунько написал новый исторический роман под названием «Чужой хлеб». Не в наших правилах писать о книге, которая ещё не нашла своё место в фондах библиотеки, но очень уж хочется поделиться со своими читателями этой новостью. Автор подарил её многим своим землякам, и мы уже слышали восторженные отзывы о романе, а теперь вот имеем возможность познакомиться с содержанием беседы Михаила Степановича и журналиста «Каневских зорь» Елены Бутенко. В этом же номере газеты краевед Александр Дейневич представил краткую аннотацию к книге. О том, когда книга «Чужой хлеб» появится на наших полках рядом с предыдущим романом автора «Сказ о Державном во­йске», мы сообщим дополнительно.

ИЗ ВОЕНКОРА В ПИСАТЕЛИ

Вышла в свет книга нашего земляка Михаила Джунько «Чужой хлеб»

Мы встретились с самобытным писателем-историком Михаилом Джунько на праздновании 170-летия Фёдора Щербины в станице Новодеревянковской.

ПРОСТОЙ ПИСАТЕЛЬ ИЗ АКСАЯ

Михаил Степанович скромно представился: «Простой пи­сатель из Аксая. Но своим выступлением на «щербиновскую» тему убедил ‒ не так-то он прост. Великолепный рассказ­чик, на фоне видных кубанских деятелей науки и литературы он взял аудиторию необыкновен­ным шармом, увлечённостью историей и эрудицией.

Уроженец Новодеревянковской, выходец из простой ста­ничной семьи, он сохранил в себе самые тёплые чувства к родным местам и увлечённо занимается сохранением памяти народной о людях и событиях минувших эпох. В своём творчестве транслирует правду о былом. Мастер художественного слова, в произ­ведениях он максимально точно описывает культуру кубанского народа, материальную и духов­ную, восстанавливает бытовые картинки и социально-полити­ческие зарисовки из прошлого.

Поводом для очередной встречи с писателем Джунько стал его новый роман-открове­ние «Чужой хлеб». О его кор­нях, семье и, конечно же, твор­честве мы поговорили с нашим земляком.

-             Вы частый гость в Новодеревянковской, на земле своих предков, расскажи­те о них.

-       К сожалению, не такой уж и частый… Дела, понимаете ли, работа. Но при любой возмож­ности стараюсь туда попасть. Я казачьего рода, по отцовской ли­нии ‒ Джунько, по материнской ‒ Кириенко. Прадеды пришли на Кубань из Черниговской губер­нии в1924 году и поселились в Нижне-Албашском курене (так называлась в те годы наша ста­ница). Родился в 1957-м, отец работал в колхозе, мама ‒ в сельпо. В доме Джунько часто собиралась родня, вспомина­ли предков, разные семейные истории, песни пели. Бабушка мне постоянно напоминала: «Ты, внучок ‒ казак. Гордись этим!». Позже, собирая материал для своей книги в Краснодарском госархиве, я нашёл в «ревиз­ских сказках Нижнеалбашского куреня» имя своего прапрадеда Клима Джунько. Поразительно то, что спустя столько лет чер­нила, которыми встарь писарь выводил имена казаков калли­графическим почерком, не по­теряли свежести красок. Поэто­му фамилия прочиталась легко.

-                                            Что побудило вас стать военнослужащим?

-                Отец не захотел, чтобы я, как и он, «ишачил» в колхозе, другой аргумент – военным пенсия рань­ше полагается. Но мне и самому с детства хотелось ходить с по­гонами, мечтал стать чекистом ‒ начитался книг о разведчиках, детективов. После школы окон­чил Ростовское ракетное учили­ще, прослужил 16 лет в Семипалатинской области Республики Казахстан. Уволившись в запас майором, переехал с семьёй на родину супруги ‒ в Ростовскую область. Окончательно обосно­вались в Аксае.

ТВОРЧЕСТВО НАС СВЯЗАЛО

-                      Студентку филфака кур­сант Джунько покорил неординарными знани­ями в области литерату­ры. Какое место в вашем семейном союзе занимает творчество?

-     Мы познакомились на сту­денческом вечере ростовско­го худграфа. Чтение с детства было моим большим увлечением, особенно интересовали исторические книги и детекти­вы, любил рассказы Шолохова. В училище стал писать очерки в окружную газету «Боевое зна­ние». Надежда обладает удиви­тельным качеством слушателя, будто бы сердцем чувствует текст. Вот и переросла вскоре та встреча в наш семейно-творческий союз. Свадьбу сыграли в Новодеревянковской, после распределения по службе от­равились в Казахстан, где ро­дились наши дочери. Какое место занимает в нашей жизни творчество? Думаю, централь­ное: пишу ‒ Надежда Петровна читает и слушает, критикует и советует; играю на гитаре ‒ ду­этом исполняем авторские пес­ни. Супруга преподаёт в школе русский язык и литературу, за­нимается творчеством со свои­ми учениками. И дочерям доста­лась от нас творческая искорка: старшая закончила журфак РГУ, младшая ‒ факультет ДПИ Ака­демии архитектуры и искусства.

-                 Вернёмся к истокам ва­шего творческого пути, кто помог на него встать?

-      Научили меня любить и чи­тать книги отец и соседи ‒ стар­шие товарищи с детской поры, которых я до сих пор вспоминаю с великой благодарностью: Вла­димир Горкун, Виктор Светлицкий, Александр Ковалёв.

-                           Мастерством рассказчи­ка когда овладели?

-              В нашей семье по линии Джунько и Ержей (девичья фа­милия матери отца) все были блестящими рассказчиками. В детстве и юности я любил с удовольствием слушать их многочисленные байки. Даль­ше ‒ армия, там я замполитом был. А чтобы сказанное мною слово не пролетело мимо ушей солдат, старался привлечь их внимание интересными факта­ми, случаями из жизни.

БИБЛИОТЕКА, АРХИВЫ...

-      Откуда брали информа­цию для своих рассказов тогда, где ныне черпаете информацию?

-           Конечно же, чтение каче­ственной литературы питает творческий багаж и рассказ­чика, и писателя. Плюс личные наблюдения, беседы с носителя­ми информации, старожилами и собирателями воспоминаний старожилов. В этом смысле я благодарен своему земляку Александру Дейневичу. Для написания книг много времени провёл в Краснодарском, Дон­ском и Киевском архивах; дол­гие часы ‒ в столичной библи­отеке имени Ленина, в других городских, районных и станич­ных библиотеках. На автобусах и поездах объехал почти все места, о которых пишу, побывал и на Урале, куда были высланы в 1931-м мой прадед с семьёй.

-                   Как военный внешкор стал писателем историче­ских романов?

-    Эта тема меня всегда ин­тересовала больше других на­правлений в литературе. В какой-то момент понял, что о кубанских казаках нет художе­ственных произведений ‒ толь­ко научные труды. Вот и решил писать о них: откуда пришли казаки на кубанскую землю, от кого её защищали, какими были их нравы и быт. А однажды, ког­да на какое-то время перестал писать, во сне ко мне пришёл войсковой судья Головатый и дал наказ, обратившись со словами: «Кто ж за нас слово замолвит? Что ж ты не пишешь за нашу жизнь?». После этого вышла в свет моя первая книга «На Кубань». Видно, мне свы­ше помогают... Как-то случи­лась такая история. Довелось в Ростове-на-Дону познакомиться с литератором Михаилом Мировичем, прадед которого Иван Мигрин был писарем у судьи Черноморского войска Антона Головатого. Он (писарь) оставил свои записки о службе в каза­чьем войске, о том, как казаки из Запорожской Сечи передви­гались на Кубань. Позже эти за­писки были изданы в журнале «Русская старина» в 1860 году. Мне же удалось прочесть не сокращённую для журнала ру­копись Ивана Мигрина. Многое из прочитанного потом вошло в книгу «Сказ о Державном во­йске». После смерти Мировича эти записки бесследно исчезли, но факты, отражённые в них, со­хранились в моём «Сказе».

-   Ваш «Сказ» ‒ трилогия с довольно широким временным и географическим размахом, почему объединили три тома под одной обложкой?

-        Исключительно по эконо­мическим соображениям. Да, каждая книга из «Сказа» вправе жить самостоятельно, но это бы сделало дороже издание трёх­томника. Есть и другая сторона этой монеты ‒ под одной облож­кой собрана история и черно­морского, и линейного казачье­го войска, формирования кубан­ского казачества и его жизни.

-                 Прожив вдали от родных мест, в книгах вы даёте намёк на местечковый го­вор для придания особого колорита тексту?

Конечно, текст должен быть красивым и запоминающимся читателю. Но особенности раз­говорной речи моих героев ещё и отражают их принадлежность к казачеству, народу со своей собственной культурой. Знаете, в годы студенчества мне часто приходилось добираться домой на электричке Ростов-на-Дону ‒ Староминская». Зайдёшь, бы­вало, в вагон, а там бабули, воз­вращающиеся с базара, балака­ют, по-нашенски, по-кубански. И сразу чувствуешь, что малая родина рядом, в этих бабулечках, в их, на первый взгляд, обы­денном разговоре, но на таком родном языке. Сейчас уже мало кто говорит на кубанской мове, или балачке. Большинство даже и не понимают языка своих прадедов. Поэтому стараюсь не перегружать диалектными словами текст, даю их читате­лю порционно ‒ в напоминание о былом.

-            Те, кому уже удалось прочесть ваше новое произведение «Чужой хлеб»,  называют эту книгу «страшной». К чему такая реалистичность?

-  В ней действительно опи­саны страшные события нача­ла века минувшего, и здесь, как говорится, из песни слов не выкинешь. Что было, то было… И это правда! Для чего? Чтобы помнили потомки о том, что и как пришлось пережить нашим предкам. Но я не даю собствен­ной исторической оценки проис­ходившему в те времена, только описываю события. Да и можем ли мы сейчас судить ‒  кто был прав, кто виноват?..

-               Ваши творческие планы - над чем сейчас работаете?

-         Готовлю к изданию истори­ческую повесть о Ростове-на-Дону и донском казачестве.

Беседовала Василиса ЗЕРНОВА

О ЧЁМ КНИГА?

Революцией и кровавой Гражданской войной завершилась Первая мировая война. Но и послевоенное время не стало более спокойным, не принесло умиротворения в жизнь и в семьи людей. На примере Кубани, и в частности, станицы Новодеревянковской, автор довольно реалистично рисует страшные картины «уравнивания». Описывает началь­ный период строительства новой ‒ советской жизни, расказачивания и «раскула­чивания» 1920-1930-х годов, уничтожения и превраще­ния гордого и независимо­го (совсем недавно) казаче­ства в послушную партий­ной воле безликую народ­ную массу.

Герои книги ‒ историче­ские деятели того времени, такие как последний импе­ратор Николай II, председа­тель Государственной Думы Родзянко, генералы Дени­кин и Корнилов, стоявший у истоков кубанского самоу­правления Федор Щербина. И менее известные широко­му кругу читателей, но зато хорошо сохранившиеся в памяти новодеревянковцев имена вершителей судеб местного уровня: комсо­мольских вожаков Григория Савина и Ильи Вариводы, начальника политотдела За­йцева, Пеньковских, Про­жог, Каменевых, Ластовок, Курганских, Тютюновых многих других.      (Александр ДЕЙНЕВИЧ)

Источник: Зернова, В.   Из военкора в писатели : вышла в свет книга нашего земляка Михаила Джунько «Чужой хлеб», беседа с автором / В. Зернова // Каневские зори. - 2019. - 13 июня. - С. 8.