«С добром идет к нам праздник новогодний» (рассказы юных писателей Каневского района)

 

Скоро к нам придёт самый чудесный, любимый с детства праздник – Новый год. Мы всегда ждём этот праздник, и надёёмся на лучшие перемены, на обновления. И, конечно, дарим всем подарки и надеемся сами получить их. Как вы думаете, какой самый лучший подарок на Новый год?
Вот вам маленький подарок – юные литераторы Каневского района, только пробующие силы в творчестве, предложили на суд читателей свои литературные экспромты на новогоднюю тему. Прочтите! Надеемся, вам понравятся эти сказочные истории, и краткое эссе об ожидании волшебства.

 
Эдуард Камлай, 11-й класс СОШ №10 ст. Придорожной
Новый год - всегда сказка?
 
Новый год для людей разных возрастов – это всегда сказка. Почему? Да потому, что

дети в силу своего возраста всегда верят в чудо, а взрослые дяди и тёти на короткий промежуток времени всегда становятся малышами. Каждому хочется, чтобы его мечта исполнилась. Потому все стараются друг для  друга: заранее выбирают подарки, наводят порядок дома, продумывают  меню к новогоднему столу. И все ждут-ждут в эту волшебную ночь чудес, которые обязательно произойдут, если очень сильно желать. Новый год – это, безусловно, сказка! Это один из самых замечательных праздников, придуманных людьми.
                                                                                       

Язык — раздолье души народа

 

Когда-то, в незапамятные для нас времена, наши предки, запорожские казаки, пришли на земли Кубани, да и остались здесь. Это было настоящее нашествие «двунадесяти языков».  Людьми казаки были крепкими, хваткими, умеющими и воевать, и работать. Да только «политесам» всяким были необучены, и лингвистическими проблемами не страдали. Речь их примерно на 85% состояла из украинского языка, ведь в общей массе они были запорожцами. Остальная языковая мешанина — русский, другие языки (в запорожцы уходили разные люди), и меткие словечки-заимствования  от соседей-черкесов. Получился такой оригинальный лингвистический «винегрет», — и не русский, и не украинский, и не понять какой язык. Наша родная, но (увы!)  полузабытая балачка. Старожилы хорошо знают её, и говорят свободно, люди помладше —кое-как, помня бабушкины присказки и песни, а молодёжь и тем паче дети — уже совсем плачевно. (Да молодь уже и русский-то язык знает абы как, с этими треклятыми «болонскими» системами, напрочь запутавшись в «лайках», «крашах», «банах», «рофлах», «пранках», «нубах», «кринжах», постоянно норовя «чилить»).

И лишь знатоки истории, да люди, просто влюблённые в свою малую родину,

знают, кто такая качка, и куды вона лытыть пид хмарамы? И что будет тому бедолаге, которому доведётся лизты на горище на тий покрученной драбыни?

А хорошо знаете ли вы кубанскую балачку? Проверьте себя, и, может быть, вы проникнетесь простым, на первый взгляд, построением и написанием слов (как слышу, так и говорю, и пишу), и грубоватой напевностью, но в тоже время и меткостью, остротой выражений. Кто-то потом будет козырять парой-тройкой «древних» слов и выражений. А кому-то балачка придётся по душе, да так, что заговорит не хуже бабуни Мыланкы Мытровны, шо вмие балакать, як йии дид Омэлян Тытовыч. Ну, шо, посыдымо, побалакаемо? 

 

Раиса Фисенко

 

Про тётку Приську и дядька Гната

Жилы на свити тетка Приська та дядько Гнат. Жилы воны  нэ багато, но и нэ бидно. Малы хату, корову, тылыцю. Йилы смачну паляныцю, варылы борщ, душистый  узвар. и ходылы на базарь. Бог дав им тикэ одну дытынку — хлопчика Мытьку.

Мытька вырос у заботи батька и матэри и уихав жить у город. Нызабаром прыходэ от ёго телеграмма: «Одружився Мыть – на высилья гроши шлить» Та телеграмма вроди свята, радый батько, рада маты: «Будэ внук, нэ спускатэмэм мы ёго з рук».

Забытых хуторков история родная…

 

Издавна были на Руси неравнодушные летописцы, гордые историей своей, и постаравшиеся ярко и полно поведать миру об истории маленьких русских «селищ» – деревенек, весок, сёл, хуторков, или вообще крошечных посёлочков на 2 двора. Люди живут везде, и постепенно обрастают и друзьями, и «барахлом», и историей.
«Земля наша велика и обильна…», а «земля Каневская» – в особенности. В Каневском районе много красивых, ярких и богатых станиц, а уж хуторов – вообще немеряно. И каждый из них крепко стоит на земле уже больше сотни лет, а некоторые  – вообще больше двухсот. И немало интересных преданий и исторических фактов можно поведать об этих хуторах. Благодаря сохранившимся архивам, воспоминаниям старожилов, кропотливым научным исследованиям мы можем воссоздать историю родной Кубани, которая творилась не где-нибудь в далёкой Гамбии или Мьянме, а здесь, рядом,  в небольших поселениях с причудливыми названиями Бакай, Веташов Кут, Черепяный, Моргуны, Дурноселовка, Шкарбани, Проскуры, Зайко, Челбасы,  и много других. С такими же именами из далёких, «запоризських», времён заселения Кубани, и такой же цветистой историей, тянущей за собой «хвост» долгой людской памяти.

Один из таких «старожилов» – хутор Мигуты, наконец-то заслуживший свою летопись, и своего неравнодушного хронографа. В 2021 году Вячеслав Евгеньевич Гаранин выпустил I том исследования истории хутора Мигуты (1875-1990), и связанных с ним маленьких соседних хуторов.
Повествование об истории Мигуты ведётся с первых времён его основания, с конца XIX века. Но время точного основания хутора имеет разночтения. Согласно книге В. А. Цветкова «География Каневского района», хутор Мигуты основан в 1890 году.

Приди со снегом к нам, волшебница-Зима!

 

1 декабря ‒ начало зимы. Какая картинка  предстаёт перед глазами, когда мы говорим о зиме? Пушистое белоснежное покрывало на земле, молочная белизна инеистых  шуб на  деревьях, звенящая песня сосулек, хрусткий скрип снега под ногами, прозрачная свежесть и особенная чистота воздуха. И детская радость в ожидании чуда и обновления.

Но, к сожалению, наша кубанская зима совершенно не вписывается в мечту. Непрерывный дождь, теплынь, и снега, как в пословице ‒ зимой не допросишься. А как же хочется кристальной снежной белизны и зимнего настроения!

Давайте обратимся к лиричным и чудесным стихам каневских поэтов. Они подарят зимнее настроение, и, может быть, магией слова призовут в наши тёплые широты Матушку-Зиму!

 

 

«Мне хочется белого снега…»

(поэтическая рубрика из газеты 10-й канал, 2017г.)

 

Зоя Сизова

 

***

Мне хочется белого снега,

Как было прошедшей зимой,

Когда мы томились от неги

И счастливы были с тобой.

 

Мне хочется белого снега,

Чтоб жизнь свою снова начать:

Устала от времени, бега,

Нет сил ни страдать, ни терять.

 

Мне хочется белого снега:

Как в сказке ‒ с берёз бахрома,

И лошади в яблоках бега,

И счастья, что дарит зима.

 

Мне хочется белого снега

На утренней ранней заре:

Пусть дома уютного нега

Согреет меня в январе.

 

Пусть снова ‒ вокзалы, причалы

И жизни былой кутерьма.

Готова начать всё с начала

Как с белого снега зима.

 

Игнатенко Ольга

 

***

Мне хочется белого снега,

Как в детстве. Ты помнишь, мой друг?

Когда словно в сказке деревья,

Дорога, река ‒ всё вокруг.

 

Дымок из трубы сизоватый,

Следы на снегу у крыльца,

Калины кисть отблеском алым,

Морозный узор у окна.

 

Сосулек гирлянды на крыше.

А в печке пылает огонь.

И Васька-кот греется рядом,

Пушистый и важный такой.

 

Мы строили снежные крепости,

И в шарфике прятали нос.

Ресницы белёсые в инее,

Румянил нам щёки мороз…

Ах, детство! Мы верили в сказку,

И чуда мы ждали всегда…

Вот взять бы сейчас кота Ваську

И снова вернуться туда.

 

Слететь бы на саночках с горки,

Сразиться с друзьями в снежки.

А «снежные ангелы» … Помнишь?

Остались  далёко они…

Чарующий мотив родных просторов

 

Родина – она у нас одна. От холодных морей и суровых лесов до снежных гор и  щедрых субтропиков – везде простирается наша Родина. Она одинаково дорога всем нам, ведь мы живём в прекрасной огромной стране. Но у каждого есть своя малая пристань, своя милая родина, крохотным колокольчиком звенящая в сердце. И навсегда остаётся в памяти и душе и уютная тёплота маминой песни, и белоснежный праздник зимы, и особая атмосфера детства, когда мир – огромен, все взрослые вокруг добры и готовы прийти на помощь, и столько ещё радости и открытий ожидает тебя!

И пусть эти тонкие и проникновенные строки каневских литераторов вернут вас хотя бы на несколько минут в далёкую страну детства, память о котором тёплым огоньком всегда согревает душу.

 

Григорий Горбунов

 

Дедова песня

 

Весел и охоч до песен был мой дед. Душу он имел широкую, натуру хлебосольную. Двор его никогда не пустовал, заезживали к нему люди из разных краёв. Почитал он гостеприимство, да и сам ублажать гостей своих умел. Уж очень он любил разноязыкие песни и толк в том знал немалый.

Запоёт, бывало, мордвин, а дед слова той песни переложит: «Песнь, други мои, про Волгу-матушку, про судьбину мордовскую: широка Волга, а мордвину дорога на земле узкая». А если запоёт сын степей калмык Аганас, дед слушает, слушает, потом обнимет певца и скажет: «Молодец ты, паря! Верь солнцу, верь своему коню, твой конь и в ночи дорогу чует».

Звали у нас на хуторе  деда многоязыким и при всякой надобности обращались к нему. Овдовел он молодым, да к тому же бабка сумела оставить семью в девять душ. Подросли дети, а от отца никуда. Любили его. В долгие зимние вечера с рукоделием сядут у печки и провожают сумерки песней. Пели душевно, с подголосками. Говорили хуторяне: «И поют хорошо, и трудятся дружно».

…С вечера небо вызвездило домочадцы ещё не просыпались, когда отправился старик на речку за тальком для различных поделок. Раздвинул дедушка густые кусты и открылась ему печальная картина: у примороженных льдом ног поникшей лебёдки лежал её окровавленный друг – видно много дней простояла она рядом с погибшим. Вот она –  лебединая верность!

Завернул дед полуживую птицу в полушубок, её дружка  –  в мешок, и побрёл в хутор. Дома положил лебедей на пол. Детвора притихла –  чуяли сердцем неладное. У полуживой лебёдки то вспыхивали, то угасали мутно-серые глаза. Вдруг она напряглась всем телом, вытянула грациозную шею, положила голову на своего избранника и, как будто уснув, распрощалась с жизнью.

Схоронили птиц в садочке под окнами, посадили на холмике два тополька, а дед мой ещё долго жил. На свадьбах, на вечеринках певал он сложенную им песню о лебединой верности, о вечной любви.

Ой, не пой, не пой, соловушка,

Сердце студят ветры севера.

Не отдаст любви лебёдушка

Не за злато, ни за серебро…

Туманная элегия ноября

 

Осень потихоньку уходит, скользя жёлтым шлейфом яркой листвы, плачет дождём, скрывая в туманной дымке сожаление об окончании прекрасной яркой поры листопада и сочной щедрости урожая. Её время почти прошло, и ноябрь – последний месяц перед зимней спячкой, месяц дождей и первых морозов. Каждый видит это время по-своему. Кто-то депрессивно, жалея о солнечной круговерти лета и оранжевом карнавале сентября и октября, кто-то с ожиданием, предвкушая зимнюю спячку природы, снежную чистоту и обновление.
Особенно тонко чувствуют  перемены природы поэты. И умеют показать перемену природы и всего мира в своих строках. И осень, каждый месяц этой  поры задумчивости и увядания, поэты описывают по-разному, но неизменно пленительно и  живописно.
И замечательные каневские поэты отдали свою дань  осени, описав в своих элегиях осенние раздумья и красоту этого времени года. Прочтите эти стихи, и вы заново откроете для себя ноябрь. Поверьте, это чудесное время!
 
Владимир Саяпин

Уже не тепло… (романс)
Вновь осыпался тополь: ноябрь на дворе,

Вновь осколками лезвия-льдинки в ведре,
Снова яблоки мёрзнут, опавши в саду,
И куда я по листьям опавшим бреду?
 
Как кусочки беды, на мороз, поутру,
Пламенеет рябина, как кровь, на ветру,
Прилетят снегири, второпях, на лету
Поклюют, кровожадные, чью-то беду.
 
Припев:
А мою не склюют, видно ягоды горькие, хинные,
Налились едким соком ночами бессонными, длинными,
На окне, в канделябре, оплывшей свечи одиночество,
На пороге зима, и впервые её мне не хочется…
 

Что приводит меня в этот заброшенный сад,
В сад, где листья, как годы, слетая, шуршат,
В сад, где птицы безмолвны в безмолвьи аллей,
Словно души навеки ушедших друзей.
 
Словно жду, что окликнет меня тихо вдруг
Этот сад, словно всепонимающий друг,
Я ответа ищу, и никак не найду:
Что сюда привело и куда я бреду?

Припев:
И слетевши откуда-то, канет снежинка на плечи мне,
Как в саду этом славно мечталось сегодня о вечности,
Как вино дорогое, на листьях настояны лужицы,
За порогом зима,  – а пока листья кружатся, кружатся…

Память Великого октября

 

Современная история – дама очень капризная, все время норовит повернуться другой стороной, ломая прежние представления и напрочь отбрасывая планы и доктрины вчерашнего дня. Меняются времена, люди, в огне войн и катаклизмов исчезают целые города, передвигаются  границы стран. Но иногда память людская оказывается сильнее и крепче всех стихий, намертво запечатлевая даты и события.

Одна из таких знаковых дат в истории нашей страны, да и всего мира тоже – Великая Октябрьская социалистическая революция. Это историческое событие перекроило весь мировой порядок, сломало прежнюю политическую систему, на долгие годы дало толчок к глобальным переменам.

Любое событие такого масштаба не могло быть мирным и спокойным – ведь ломались не только судьбы людей или целых сословий – целые страны опаляло огненным вихрем перемен. Революцию можно было приветствовать, можно было отторгать, но нельзя не понять её значение в мироустройстве. И, кто знает, может быть спустя многие годы, 50 или даже 100 лет, мы заново переосмыслим события Октябрьской революции 1917 года.

А пока – с праздником очередной годовщины Великой Октябрьской

социалистической революции вас, товарищи! (Помните это поздравление, дети СССР?)
 
И пусть подарком будут для вас стихи Виталия Борисовича Бакалдина
 
Народ, историю творя…
Народ,
историю творя,
не кроток, знаю я…
И День седьмого ноября
любовь и боль моя.

Уменье мир душой увидеть

 

Замечательный каневской прозаик Степан Павлович Деревянко выпустил девятый сборник рассказов и очерков «Такая жизнь…», в котором  он порадовал своих читателей новыми произведениями – искренними, честными,  полными света и добра.

Эту книгу Деревянко посвятил жене, Раисе Николаевне, которая была рядом со Степаном Павловичем и в горе, и в радости более полувека, и поддерживала талантливого писателя во всех его начинаниях.

Очерки и новеллы в «Такой жизни…» посвящены землякам, обычным людям, живущим рядом  с нами. Их беды и волнения, радости и успехи – всё то, что мы называем жизненной дорогой, на которой человек раскрывается во всём богатстве своей души и показывает писатель в своих ярких искренних рассказах.  И чем ещё замечательны его новеллы – Деревянко, как истинный демиург, присутствует рядом, не только описывая, но и пропуская через себя события и жизненные перипетии людей, их мысли и чувства.

И вроде бы незаметная, привычная, немудрящая ситуация вдруг заиграет новыми красками - то ли история маленькой «улыбчивой» собачонки, то ли банальная, не важная на первый взгляд история с выброшенными солдатскими сапогами. Через призму восприятия писателя – мастера психологии мы вдруг видим, как многоцветен (и многозначен!) наш мир, в котором нет мелочей. Прозаик словно разворачивает перед нашими глазами в своих рассказах картинки бытия, как в волшебном фонаре. И яркость описанных историй освещает и очищает душу,

делает нас мягче и человечнее. Не в этом ли мастерстве подлинного творца слова и кроется талант  писателя, как врачевателя душ? Деревянко, как писатель, в полной мере овладел этим мастерством, и оттого его рассказы никого не оставляют равнодушным, словно обволакивая и очищая светом добра наши загрубевшие от постоянной рутины и жёсткости бытия души.

Тёплое солнце в ладонях ( рассказ А. Иванова "Яблоки")

Наша кубанская осень – пора особенная, яркая, тёплая, богатая поздними цветами и плодами. И  на далёких просторах нашей великой страны, среди холода и ветров, особенным подарком станет  солнечное яблоко в ладонях – как материнский привет с малой родины. А вот только понимаем ли мы, как дорог нам этот привет? 
У замечательного каневского писателя Анатолия Иванова есть небольшой, но чудесный трогательный рассказ обо всём – и об урожайной кубанской осени, и о суетности, и о материнской любви, важность которой мы понимаем слишком поздно. 

Анатолий Иванов
Яблоки
 
Посылки приходили осенью. Той осенью, когда там, на юге, далеко-далеко отсюда

ещё нещадно жгло солнце, налитое соком перезревшего яблока, а здесь на притихший посёлок падал первый снег – порывистый, колючий. За окном висело серое небо, оно было свинцово-холодным. А в комнате стояло ощутимое тепло, которое ещё не разошлось от давно протопленной печи.

Андрей не любил и любил это время года. Не любил за слякоть, за уползающую из-под ног землю, когда он шёл с работы. И в то же время ему нравилось приносить с собой из лесу в этот крохотный уголок горьковатый запах хвои. Особенно он чувствовался, когда к нему, ещё не успевшему сбросить тяжёлую робу, подходил сынишка и выбирал из карманов кедровые шишки. Она рассматривал их, а потом спрашивал:
– А когда бабушка яблок пришлёт? Скоро? Уже вон снег идёт.

Андрей переглядывался с женой и смеялся:
– Пришлёт, пришлёт. А ты дашь мне?

– Посмотрю, – важно отвечал сынишка.

После первой посылки Андрей писал матери, чтобы она не слала больше, не утруждала себя, что всё здесь, на Севере, есть. А она неумолимо аккуратно слала фанерные ящички с яблоками «для внучонка», которого ещё ни разу не видела.
Яблоки приходили на далёкую таёжную станцию. И каждый раз в ящик мать обязательно вкладывала четвертушку листа, в котором она полуграмотно, наполовину печатными буквами, просила, чтобы сын, «или ты, невесточка», обязательно написали, как дошли яблоки, не испортились ли. Словно это было самое главное для неё.
Посылку подписывал Андреев брат – он до сих пор помнит его ученический ровный почерк. Он же в большинстве случаев под  диктовку матери писал и письма.

Время не властно над силою памяти... (новая книга Н. А. Султханова)

 

Каневская МЦБ стала обладателем новой книги Нохи Алаудыивича Султханова, всех  может порадовать всех поклонников писателя и любителей краеведения новой книгой, вышедшей в 2023 году.

Этот  сборник Нохи Султханова называется «Духовник православных парижан».

В заглавие книги вынесено жизнеописание одного из прославленных сынов станицы Новоминской – православного священника Григория Петровича Ломако, вихрем истории унесённого далеко от кубанской земли, в Европу.
Прежде всего, книга посвящена истории станицы Новоминской и её замечательных жителей, оставивших свой чёткий след на тропинках истории со дня основания – от 1821 года, и до наших дней.

И жизнь, и боль, и память... (новеллы С. П. Деревянко)

 

Замечательный каневской прозаик Степан Павлович Деревянко снова радует новыми рассказами-памятками - яркими, мудрыми, с ювелирной тонкостью деталей, подмеченных в суетной повседневности и острой, лимонной ноткой ностальгии, колокольчиком звенящей из далёкого, беззаботного детства. И раз за разом его зарисовки заставляют нас задуматься: «А правильной ли дорогой идёшь ты, путник?»

 

 Солдатские ботинки
 
В станице возле мусорного бака стояли немного поношенные солдатские ботинки - так у нас

люди отдают свою ненужную вещь другим людям, кому она может понадобиться. Я сам так делал не раз, и однажды воспользовался такими «блошиными» услугами: какая-то взбалмошная женщина выбросила почти новую туалетную тумбочку с оторвавшейся дверкой.  Я её починил, и в тумбочке теперь храню свои бумаги. Но то тумбочка, а  это серьёзная обувь   - ботинки солдата, вернувшегося со срочной службы или же с бандеровской войны, и я захотел посмотреть, во что теперь обута наша армия.

Служил сам когда-то во флоте, сапожничал, «бабахал» строевым по учебке по кронштадтским булыжникам «прогарами» (грубыми кожаными ботинками), и не забыл команд «левой-левой, шире шаг!». Не забыл

также, как плохо было ногам в той обуви, однако было у прогар одно достоинство: в них мы ныряли ногами по боевой тревоге, как в галоши, экономя драгоценные секунды «обуться и одеться». А тут стоят  ничейные современные солдатские «макасы» и нигде никого нет, чтобы «каркнул»: «А ещё писатель, в мусорке копаешься!». Слез я с велосипеда, взял в руки ботинок - симпатичный с виду, высокий, удобно заправлять в него штаны, не будет снег попадать и холод проникать, кожа не грубая, как на прогаре, и шнурок один снизу до верху. Но продет шнурок в латунные петельки, которых черти сколько! Считать их я не стал, часто приклёпаны, а вытащил шнурок и замерил его длину. Как говорил сатирик Задорнов в таких случаях, готовя публику  к смеху: «Готовы?» Длина шнурка 168 сантиметров!!!

***

Пронизанные светом строки (новые стихи Натальи Возжаевой)

 

Своим постоянным читателям предлагаем полюбившиеся стихи Натальи Возжаевой, которыми она постоянно радует поклонников кубанской лирики. Они нежны, неярки, и похожи на тёплые солнечные лучи – летом, на рассвете.

Успеть

 

Вся в белой пене вышла алыча.
Плыла по небу звёздная свеча
Над алычой все трепетно и чисто,
В цветах страдает кто-то голосистый.
Но обещали дождь и сильный ветер,
И пена клочьями сорвётся с нежных веток.
 
***
 
Игорь
 
Смахнула паука.

         лежал – ногами дрыгал.

Прикончить не смогла –
        не поднялась рука.
Живёт теперь в углу
         понравившийся  Игорь.
Пускай живёт – ну что

            за дом без паука?
 
***

Цветущий сад Степана Деревянко

 

Истинный писатель, как говорят – от Бога, он похож на охотника. Только его добыча – мысли, эмоции, впечатления, увиденные, пропущенные через призму собственного восприятия, обрамлённые магией слова, и  подаренные всем неравнодушным людям.

И каждый настоящий творец слова вкладывает в свой труд частичку души, ибо он умеет увидеть и представить  в нескольких ярких штрихах чудо слова, заставить читателя замереть в восхищении от  какой-то, кажется, мелочи, передающей истинную красоту нашего мира.
Писатель – тот же художник. Его стихия – наша жизнь, он пишет красками эмоций на полотне слов,  и умеет передать всю синестезию чувств и поступков человеческих.
И у каждого своё полотно. У кого-то творчество – как строгий готический замок, полный мрачных тайн. У кого-то – как лес, с зелёным шумом листвы и настороженным любопытством скрывающихся зверей, у кого-то – как водная манящая гладь, неустойчивая и опасная.
А рассказы и повести нашего земляка, талантливого автора Степана Павловича Деревянко,

похожи на цветущий сад, где каждый очерк или рассказ – как любовно выпестованное дерево, цветок или розовый куст, щедро дарящий свои яркие цветы и плоды всем ценителям.
И входишь в этот сад каждый раз с новым ожиданием чуда, радуясь каждому моменту, проведённому там. Ибо проза Деревянко – это всегда настоящий подарок, его  слова проникают в душу, исцеляя и возрождая.
Надеюсь, вскоре он порадует нас своей новой книгой, отрывки из которой публикуются в литературной гостиной газеты «10 канал». Называться книга будет «Такая жизнь...» – В памяти моей... (Увиденное, услышанное, пережитое).  И каждая новелла – именно цветок из сада автора, яркий, чудесный, радующий своей красотой и свежестью. Герои их – наши земляки, с их бедами, воспоминаниями, маленькими радостями и большими проблемами. Но они искренние, умеющие жить, плакать и смеяться, и понять и пожалеть ближнего своего, человека, или  животное, тоже божью тварь.

А прочтя эти немудрящие истории, собрав великолепный букет цветов-историй, ты словно ощущаешь себя обновлённым, ведь умение сопереживать и прощать  очищает душу, делает человека человеком в духовном смысле.
Но можно много говорить добрых слов о творчестве нашего замечательного писателя. Лучше уж сами прочтите строки из его новелл. Пусть и у вас в руках окажутся цветы из его прозаического сада. Они чудесны!
 
Принцесса Манька
    У меня умер друг, охотничий пёс Борей, которого мы с

друзьями-охотниками, докторами Александром Иванычем и Борисом Николаичем, в шутку называли созвуч­ным «именем» Борька Спа­ниель Борька был умный охотник и добрейший пёс. В его просторной будке зи­мой, в холода, находили мес­то наши кот и кошка, лёжа на тёплой Борькиной шубе. А кошка весной там же приводила котят, зная об их пол­ной безопасности, Борька тогда дневал и ночевал под открытым небом, изредка обнюхивая Муркино потом­ство, на что жена говорила: «Пересчитывает».
    Но, прожив пятнадцать лет, Борька-Борей под охот­ничий салют был предан в полях, на семи ветрах, зем­ле. И я остался без собаки. Недели две печаль о Борьке меня не покидала, двор без его красивого голоса ка­зался опустевшим, и я начал искать собаку – не для охо­ты, возраст мой охотничий ушел, а чтоб был во дворе сторож и друг, который бу­дет встречать хозяина пер­вым и всегда с радостью. Но собачка подходящая не на­ходилась. А тут иду мимо станичного рынка, день ба­зарный, машины бегут одна за одной, и вижу, как доро­гу в мою сторону перебе­гает интересная собачка непонятной породы: бело­го окраса с коричневыми пятнышками по всему телу. И лапки у неё крепкие, кри­вые, как у таксы, на груди «киль» заметен, и хвост по-таксиному антенной вверх. «Полукровка, не иначе», – подумал я и вышел на до­рогу, тормознув машины. Водители дали мне пройти, я взял собачку на руки, даже не подумав об укусе. Собач­ка не противилась, а лиз­нула мне руку в благодар­ность, чего я не ожидал. На обочине я её рассмотрел – сука, молоденькая, с сосоч­ками пупырышками, «ба­рышня» ещё, бесхозная, раз без ошейника.
Присев на ступеньку мага­зина, я обратился к находке:
– Что ж, давай знако­миться, подруга!  Ко мне пой­дёшь жить?