Весна идёт!

 

За окном ещё пасмурно, но солнце нет-нет, да проглянет. Уже потихоньку чувствуется свежесть, и откуда-то ветер приносит запах зелени. Весна  на пороге, встречайте!

Валерий Лукьянов

Зима прошла. И частая капель
В снегу, у дома, выстрочила стёжку.
Ушли морозы, кончилась метель.
И почки набухают понемножку.
 
А было что! Вовсю мела пурга,
Неслись позёмки по земле, играя.
Дома в снегу, за городом снега –
Зиме, казалось, нет конца и края.
 Но пробужденья неизменен знак:

Разворошив намёрзнувшие тучи,
Пробился, озарив дремотный мрак,
Приветливый и самый первый лучик.
 
Как из худой кастрюльки, каплет днём,
Однако ночью – холод  в прежней силе!
И длинные сосульки над окном
Прозрачными ресницами застыли.
 
И вот уже весна на полный ход!
Последней каплей сокрушая малость,
Волна подвинула доныне крепкий лёд,
Гул прокатился и река взломалась.
 
Синеет небо. На его стекле
Вся наледь облаков бесследно смыта,
Земля, паруя, нежится в тепле,
Напившись влаги допьяна, досыта.
 
Пора, пора! Студёной тишине
Грачиный гвалт уже спешит на смену,
Движенье всюду – в каждом новом дне

Разительную вижу перемену.
 Народ толпой! И не сидится мне,
Душе одной теперь тоскливо в теле.
Март на исходе. В звёздной вышине
Вчера на север гуси пролетели.
 
Вода и свет глаза слепят до слёз,
Тепло, хоть из пальто лезай в рубашку!
Сияя солнцем, день простоволос
Идёт навстречу – полы нараспашку!
 
Весенний ветер  в деревах шумит,
Гуляя и беспутно, и беспечно…
В такие дни мне сердце грусть щемит
Лишь потому, что жить дано не вечно.
1971
 
Эту весть несла сорока на хвосте,
Вывел солнца луч её на бересте.
 
И о ней, в уже оттаявшем бору,
Барабанил шустрый дятел поутру.

С тем и ветер в ивняке, взвихрив пыльцу,
Прилетел сегодня к нашему крыльцу.
 
И синица, сев на голую сирень,
Звонко тенькала об этом целый день.
 
Ей поддакивала частая капель
И гулял по головам весёлый хмель!
 
И петух орал о ней до темноты,
И об этом мне рассказывала ты…
 
Глянул я в окно и вижу сам,
Что весна и впрямь явилась к нам!
1983
 
 
Валентина  Вервекина
 
Леди Весна
 
Утро туманно, как в дивном романсе,

Нивы – отнюдь не печальным принтом…
А за окном, вся в «па-де-де»-реверансе, -
Леди Весна, вся в наряде цветном.
 
Вкруг кавалеров звенит кавалькада
Разноголосицей жизни самой…
Льющимся эхом звучит серенада
О бесконечной любви под Луной.
 
Выйду и я в этот рай поднебесный –
И припаду к совершенным стопам…
Мир оглашу я восторженной песней,
Дань отдавая наивным стихам.
2014
 
 
Джон Акопов
 
Весна. И снова тёплый ветер

Мне песни нежные поёт.
И солнце радостнее светит,
И даль волнует и зовёт.
 
В её дыхании я слышу
Далёкой юности привет.
И льётся сладостно мне в душу
Прошедшей молодости свет.
 
Хоть голова давно седая
И в днях былых моя весна,
Хожу, как в юности, я пьяный
И мне, как прежде, не до сна.
2008
 
Ласковой весеннею погодой
Окружён был, выйдя на крыльцо.
Радуясь теплу, в саду распелась
Стая возвратившихся скворцов.
 
Тёплый ветер гонит вдаль по сини
Облака, как белые стога.
Сбросивши оковы ледяные,
Шепчутся с рекою берега.
 
В каждой луже уместилось небо.

Как туман, окутал пар поля,
Ждут свои весенние наряды
У дорог седые тополя.
 
Зашумели полевые станы –
Посевная началась пора.
Песнь о хлебе лунными ночами
На полях выводят трактора.
1975
 

Степан Деревянко

 Крылышко

Зима в станице выдалась тёплая, а весна пришла такая, что хоть в валенках ходи. То мороз, то ветер холодный, а то ещё и снег. Так было и на этот раз: На клейкие листочки тополя падал снег. Начался снегопад вечером, а закончился ночью. Старая докторша Вера Артемьевна спать не легла, ей хотелось дождаться окончания снегопада – она переживала за голубей-горлинок, устроивших гнездо на тополе её квартиры на четвёртом этаже, так близко от окна, что шваброй можно было дотянуться. В гнезде на нескольких веточках и сухих травинках уже лежало голубоватое яичко, и на нём сидела голубка. Голубок то прилетал, то улетал, приносил в клюве еду подруге, а на ночь всегда садился рядом с голубкой, и они, поворковав, вместе грели своего будущего птенца.

Вера Артемьевна любовалась птицами. Она прожила в общем-то нескладную жизнь: муж бросил её с двумя дочерьми и исчез на российских просторах, повторно она замуж не вышла, а дочки выросли каверзные, вечно всем недовольные – в отца, а потом разлетелись от матери кто куда, и нос не кажут. Чем им мать не такая? Всю жизнь тащила на свой родительский крест на полторы-две ставки  ради них же, за себя забывала, и всё не такая. Молчали б уж, у самих судьбы ни к чёрту, обе разведёнки и с детьми остались. Одно только отличие – не доктора. Но к матери все равно – ни ногой!  Ну, она хоть доктором была, людей лечила. До сих пор её встречают и благодарят бывшие пациенты – значит, помнят люди. А их, дурочек, кто будет помнить, когда постареют – повариху и штукатуршу? Просила: учитесь хорошо в школе, высшее образование получите, специальность, да кто б учился… Нервы матери мотать – о! – мотали, особенно за наряды, будто не она, а они «нервопатологи»… Эти грустные раздумья Веры Артемьевны были каждодневными и стали навязчивыми. Избавиться от них она не могла и понимала, что это от одиночества и старости.

  А снег тихо падал. К полуночи двор дома полностью побелел, и странно было в

свете фонарей видеть зелёные листочки на его фоне. Такая погода Веру Артемьевну успокаивала. Она устроилась поудобней в кресле у окна, укрылась пледом  и незаметно для себя задремала. Проснулась от автомобильного гудка около трёх часов ночи – сигналил шалавной Зинке со второго этажа клиент. Проснулась и снегопада не увидела. Не увидела и голубей в гнезде. На месте гнезда образовался снежный холмик. Вера Артемьевна расстроилась: «Погибли горлинки, замёрзли». Чтобы удостовериться, она открыла форточку – дохнуло морозным воздухом. «Так и есть», - решила она и пошла на кухню пить успокоительное, промокая платочком глаза. Так до рассвета и просидела под пледом в

расстроенных чувствах. На неподвижный снежный холмик на дереве старалась не смотреть, и так было тяжело. Но на рассвете, когда забрезжила заря, а потом восход солнца озарил её комнату розовым светом, Вере Артемьевне показалось, что снежный холмик начал шевелиться. Она встала с кресла и посмотрела пристально – да, холмик рассовывался, а потом встряхнулся, и снег с гнезда опал.  Вера Артемьевна рассмотрела горлинок: голубка сидела укрытая крылышком голубка. Потом горлинки начали ворковать, тереться клювами, голубок взлетел, сел на веточку возле гнезда, попел своё обычное «Ква-кушка» и улетел. У Веры Артемьевны от сердца отлегло: «Живые, не замёрзли». Она обрадовалась такому исходу, легла в постель и  подумала: «Крылышко, мужское  плечо – вот  чего мне не хватало  в жизни. Повздыхала и уснула.

Разбудило её воркованье. Часы показывали десять утра, за окном разгуливался настоящий весенний день, снег сбегал ручейками, а листочки тополя зеленели, как будто и не было ночью зимы. И её горлинки (их она начала считать своими) на тополе «укали», любезничали, перелетали с ветки на ветку, а в гнезде уже лежало два яичка.

 Источники:

Акопов Д. С любовью к жизни. Стихи. Избранное/ Д. Акопов.- Майкоп: ОАО "Полиграф-Юг", 2009.- 268 с.

Вервекина В.  Имя женщине – жизнь… : стихи и миниатюры в прозе/ В. Вервекина. – Каневская, 2016. – 366 с.

Деревянко С.П. Проблески: повесть, рассказы, новеллы/ С.П. Деревянко.- Каневская: Кубанское полиграфическое объединение, 2014.- 138с.

 Лукьянов В. Четыре времени жизни : лирика/ В. Лукьянов. – Каневская, 1994. – 117 с.