"За оккупацию мы, дети, сильно повзрослели". Как выживали в войну на Кубани

Скоро мы будем отмечать самый главный праздник нашей страны - День Победы. Накануне очередной даты нелишне будет вспомнить о военных годах и тяготах, которые  пришлось вынести нашим землякам - кубанцам. Предлагаем вашему вниманию воспоминания каневчанки Ж. Омельченко, записанные и донесённые до читателей нашим замечательным краеведом и писателем З.А. Сизовой.

 «Папа играл на гармошке, а его сослуживцы постепенно уходили в сторону Краснодара: сначала кавалеристы на лошадях, потом - остальные на машинах полуторках. Папа шел с последней машиной» - таким закончилось прощание с отцом, уходившим на фронт, Жанне Омельченко из станицы Каневской Краснодарского края. Больше отца девочка не видела - он погиб на войне. Но жить старалась так, чтобы папа ею гордился. Её воспоминания записала и прислала на конкурс «АиФ-Юг» «Война глазами детей» писатель и журналист Зоя Сизова.

   Одна груша на двоих
Родилась я, Жанна Васильевна Омельченко, 16 августа 1937 года в станице Каневской. Всё раннее детство провела в станице, в маленькой беленькой хатке, крытой камышом. Моим лучшим другом и наставником  была бабушка Даша. Зимой мы целыми днями сидели на печке, из которой уж очень быстро уходило драгоценное тепло, и мечтали обо всём, но больше всего - о еде. Помню, как однажды мы выглянули в окно, и нам пришла идея, как утолить голод - под окном стоял увядший куст земляной груши (топинамбур). Бабушка  выкопала эти самые груши. Они оказались такие огромные, что нам хватило одной на двоих. Остальные бабушка спрятала про запас...Самые яркие воспоминания остались о военном времени. В конце июля, после того, как вывезли весь хлеб, был взорван элеватор у вокзала. Туда сбежалась вся станица: кто с вёдрами, кто с тачками. Тушили огонь, собирали полуобгоревшее зерно. Нам с мамой досталось ведро тлеющего проса.
  Прощаясь, плакали все
Четвертого августа 1942 года наши войска отступали через станицу. Вместе с ними был мой отец Василий Хрисанфович Шведко. Он забежал домой рано утром, чтобы попрощаться с семьёй. 
Он попросил нас собрать родственников - попрощаться с бойцами.  Папа играл на гармошке, а его сослуживцы постепенно уходили в сторону Краснодара: сначала кавалеристы на лошадях, потом - остальные на машинах полуторках. Папа уходил с последней машиной.  Плакали все женщины, собравшиеся на пустыре, плакали солдаты. А потом папа передал меня маме и очень просил её сберечь меня. И ушёл. Вскоре машины скрылись в облаке пыли.
А утром в станице уже были немцы. Мы разглядывали, какие они, наши враги.

Мне показалось, что это были огромные молодые парни.  Потом немцы уехали в сторону Краснодара, а в нашем дворе появилась тётя Зоя, бывший инструктор райкома партии. Она занималась эвакуацией партийных документов до последнего дня, а сама эвакуироваться не успела. С этого дня мы, дети, дежурили, сидя на заборе. Как только кто-нибудь показывался в конце улицы, мы с криками «немец идёт» бежали в хату. Тётя Зоя тут же выскакивала в бабушкином кожухе и пряталась в уборной в углу двора.
   Казнь парашютистов
Хорошо запомнила я наших парашютистов. Моя вторая бабушка Дарья Васильевна жила на квартире у Ксении Ефимовны Таранец. Так случилось, что один из членов группы парашютистов Александр не пошёл на огоньки ближайших хуторов, а пошёл в станицу. Пройдя три квартала, он постучался в окно Ксении Ефимовны - так мне рассказала бабушка.
До прихода Красной Армии Саша всё время провёл на чердаке, спускаясь поесть скудную пищу, которой с ним делились женщины. Мы с бабушкой были свидетелями, как других парашютистов везли на расстрел на пенькозавод.  Сообщила эту новость бабушка, когда прибежала с рынка домой. 
Об увиденном  женщины рассказали Саше. По приметам он назвал всех по именам и склонил голову. Прощаясь в начале февраля с женщинами, Саша поклялся отомстить за друзей и сказал, что приедет, если останется жив, поклониться

могиле однополчан и поблагодарить спасших его женщин.
   Похоронка после освобождения
Весной 1943 года я впервые побывала в краснодарском зоопарке, чудом уцелевшем во время оккупации. Животные были истощённые, облезшие, с клочьями шерсти на боках.
За шесть месяцев оккупации мы, дети, на глазах которых происходили все эти страшные события, сильно повзрослели. У мамы и тёти Раи были стычки с немцами, которые останавливались у нас на постой. Немецкий офицер погнался за молодыми женщинами, а бабушка, замахнулась на него палкой со словами: «Ах ты, сукин сын, дивчат тоби захотилось?» Как не расстреляли - неизвестно. У соседки бабушки умерла дочь, оставив на руках пожилой женщины четырёх сирот. Как спасла внучат бабушка от голодной смерти, только ей да Богу известно.
День Победы запомнился мне обычным солнечным почти летним днём. Возвращались с фронта уцелевшие мужчины. Я получила похвальную грамоту за хорошую учёбу.
Послевоенные годы тоже были не легче. С ночи приходилось занимать очередь за пайком хлеба, который выдавали по карточкам, а порой могли и не привезти с пекарни. Мамы были на работе, стоять в очереди приходилось нам, детям.
Вскоре пришла похоронка на папу. И письмо командира со словами: «...геройски погиб под немецкими танками с гранатой в руках».
Потом была засуха 1947 года. Нас, третьеклассников, выводили в поле колхоза «Красный партизан» собирать колоски, убирать кукурузу. Взрослые следили за тем, чтобы мы не унесли зёрнышки домой. Довелось убирать и хлопок.

Трудно вспоминать, как мы учились в неотапливаемых классах, когда чернила замерзали в чернильницах. В школу ходили в худой обуви по непролазной грязи неосвещённых улиц. Дети с хуторов шли пешком в любую погоду в субботу домой за продуктами и возвращались в воскресенье, чтобы в понедельник снова идти в школу. Они стали настоящими людьми, достойными своих отцов и матерей.
 (По материалам газеты "Аргументы и факты")

*Довоенное фото - Жанна Омельченко с мамой и папой, который, как и миллионы советских солдат, не вернулся с фронта. / Жанна Омельченко / Из личного архива

Источник: Сизова Зоя Как выживали в военные годы в станице Каневской / З. Сизова // Аргументы и факты - Юг. - 2022. - №16.- 20-26 апреля. - С. 19.- Текст непосредственный.