Души васильковая грусть….

 

Частенько приходится слышать выражение – «Убить время». Мимолётно, не задумываясь о  смысле. А если наоборот? Если время убивает нас, вычеркивает из жизни, оставляя память, за которую исступлённо цепляются близкие, заглушая боль и кляня судьбу, рок, время.  Мы – лишь  пылинки, слетевшие с колеса истории.  Хорошо, если от нас остаётся память – неважно, материальная или  нет. То ли  незыблемая, как  Тадж-Махал, то ли тонкий отзвук мелодии, унесённой порывом ветра, то ли хрустальный звон стиха, осколками засевший в памяти.  Лишь слёзы да тоска, да обида на неумолимость оборванной судьбы.

Синей раненой  птицей поникла в руках последняя книга Владимира Саяпина «Души васильковая грусть».  Седьмая, магическая.  Да только злой оказалась эта магия.…  Не будет больше особой саяпинской лирики –  светлой, тонкой и летящей.  Не будет напевной тоски по ушедшему, выпуклой картинки родной кубанской природы.  Не будет больше особого,  вечернего осеннего настроения, когда у камина греешь душу с «рыжим кисой» на коленях. И рассказов больше не будет, до крови  душу рвущих своей искренностью и яркой  резкостью истории. 

Ему бы сценарии писать к рассказам своим, фильмы бы вышли великолепные, ибо многие истории забыть просто невозможно, настолько они честны и красочны. Не написал.… Не успел…

Сборник «Души васильковая грусть»  –  немного другая книга Владимира Юрьевича. Получилась она как ковш мёда из разнотравья, когда в тонкую сладость вкрадывается капля горечи, а летняя свежесть аромата сплетается с кислинкой весеннего ветра.  И времена года тоже переплетаются в причудливые узоры – оранжевая  яркость летнего полдня соседствует с  кофейной

грустинкой осеннего вечера, а хрустальный блеск зимнего рассвета плавно перейдёт в  буйное зелёное весеннее утро. Разве что горечи в строках стало больше, да мудрой язвительности, но истинный поэт видит чётче, горше.
Каждый читатель найдёт в стихах этих свою строчку-мелодию. Кому-то пушистым пером ляжет на душу мягкий лиричный мотив, кто-то замрёт на секунду от острого укола боли, осознав неотвратимость заката – и дня, и жизни. Кто-то восхитится красочностью слога,  а у кого-то трепыхнётся сердце от пары печальных строк о давно ушедшей любви.  А кто-то поразится  острому юмору да едкой горечи  строк поэта, посвящённых временам  и проблемам  современным, когда понимаешь, как жестока  человеческая жизнь.

И лишь лёгкой дымкой грустной обречённости ляжет на душу та самая васильковая грусть замечательного каневского поэта Саяпина – как прощание, как посвящение, как наказ.

Ах, как хочется иногда убить это чёртово время, обрывающее нити наших хрупких жизней!
  Прочтите немного стихов Владимира Юрьевича, и пусть эти строки затронут струны ваших душ. Это будет лучшей данью памяти поэта.
 
 *****

Пока ты жив ещё, и день твой светел,
И ношею не стали дни твои,
Двух мудрецов цени на этом свете,
Прислушивайся чаще к ним двоим.
 
Покуда твой удел тебе не бремя,
И сеть морщин не тронула лица,
Учителей двух мудрых –  Жизнь и Время –

Назначь себе и чти их до конца.
 

До самого последнего рассвета,

Который прекратит твои года,
Держи в мозгу их мудрые советы,

И ты не прогадаешь никогда.
 
Подскажет Жизнь тебе, как ценят Время,
Потом научит Время Жизнь ценить,
Чтоб чувствовать ногой надёжно стремя
И не терять связующую нить.
 
Чтоб, соловьиной песне ночью внемля,
Ты мог заплакать, только и всего,
Чтоб женщины любили не за деньги,
И Родина не пнула сапогом.
 
Живи, вокруг себя душой всех грея,
И помни, что иначе жить нельзя
Чтоб на  твоей на тризне Жизнь и Время
Всплакнули, словно верные друзья…
 
 *****

 Кто б ни стоял сейчас перед тобой,
Не надо всех их под одну гребёнку.
Смешной не может быть чужая боль,
Боль пожилого, или боль ребёнка.

Кем бы по этой жизни ты ни был,
Со слов чужих ты боли не познаешь:
Про боль ребёнка ты уже забыл,
Боль старика ещё не понимаешь.
 

Ещё так светел мир перед тобой,
Идёшь, невзгод и горя ты не зная.
Она к тебе придёт когда-то – боль,
Неведомая, горькая и злая.
 
Ты вспомнишь всё: как мимо тех прошёл,
Кто тенью грустной встал перед тобою.
И ты поймёшь всех тех, кто был смешон –
Теперь, проснувшись со своею болью.
 
И истина не может быть иной.
Любое лето позже станет вьюгой.
Чужая боль не может быть смешной:
Ни боль врага, ни боль родного друга.
 
И вам напомнит сердца перебой:
Так было, есть и будет так от веку –
Лишь понимающий чужую боль
И может называться человеком…
  
 
 
 

*****

За окном – апрель,  а нет тепла,
И дождинка, как слеза упала.
К нам Благая весть опять пришла –
Слава Богу… Их сейчас так мало.
 
Как глоток воды из родника.
Как посыл небесный жаворонка.
Белый голубь вьётся в облаках –
Чистый, нежный, как душа ребёнка.
 
Как скучает сердце по добру,
По щемящей грусти журавлиной,
Плачу перепёлок поутру,
Пчёлам над цветущею калиной,
 
Смеху ребятишек на лугу,
Благовесту с чистыми слезами…
Извините. Больше не могу.
Что-то с сердцем…горлом… и  глазами…

Мы не можем маски снять с лица,
Разучились мы любить друг друга,
Вымести не можем до конца
Из души озноб февральской вьюги.
 
Будет нашей общею вина,
Что на глупых грешников в обиде,

Весть Благая не сойдёт на нас,
Наших лиц за масками не видя…
 
 

 Источник: 

Саяпин В. Ю. Души васильковая грусть/ В. Ю. Саяпин.- Каневская: ИП Сальников П. В. (Типография "Виза"), 2021.- 144 с.-Текст непосредственный.